про нас контакти наші автори листування

Інтернет-часопис про культуру

17 березня, 2018
Головна Афіша Арт Книжки Кіно та театр Музика Цікаве


архів статей
можна подивитися тут



анонси статей

ДРАКОНЫ И КОШЕЧКИ СВЕТЫ ЛИТВАК
(интервью)

"Клуб литературного перформанса рассматривает все возможные действия, производимые над текстом, от самых традиционных (чтение, комментирование, издание) до радикальных (присвоение, уничтожение, поедание и так далее)".
полный текст здесь

УНИТАЗ И ГИТАРА

В романах Фредерика Бегбедера "99 франков" и Виктора Пелевина "Generation П" речь идет об искусстве рекламы, произведения которого, как правило, после ознакомления, а иногда и до, отправляются если не в унитаз, то просто в мусор. Именно такое отношение порождает у криэйторов своеобразную психологию.
полный текст здесь

"ИСТОРИЧЕСКАЯ МАТЕРЬЯЛЬНОСТЬ" ВЛАДИМИРА ПУЧКОВА

Редкое удовольствие — видеть нежный и мужественный текст, с богатым словарем и наглядный до осязаемости. Строки Владимира Пучкова таковы.
полный текст здесь

КЛЮЧКИ ВАСИЛЯ ШКЛЯРА

Ми маємо — надзвичайно "читабельний" (саме цього Шкляр і прагне), написаний хорошою мовою, з цікаво закрученою інтригою, детектив. Цього достатньо, щоб книжка запам'яталася та зайняла належне місце в домашній бібліотеці.
полный текст здесь

УЭЛЬБЕК КАК ДИАГНОЗ

Трудно отделаться от ощущения, что все, что написал Мишель Уэльбек, не более чем экзерсисы талантливого невротика, проецирующего свой невроз на весь окружающий его мир. Так ли это?
полный текст здесь

БОЛЬ-ЛЮБОВЬ

Очень легко назвать главную героиню "Пианистки" мазохисткой, а сам роман рассматривать как описание психического расстройства. Но Эрика безумна не более, чем тот мир, в котором она живет. Скорее, она максимально адекватна ему.
полный текст здесь

ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ И ЕГО "ГОЛЛАНДСКАЯ ЖЕНА"

Роман канадского писателя Эрика МакКормака "Летучий голландец" напоминает в большей степени "притчи" П.Коэльо. Аналогия, конечно, условная, потому что сюжет путешествия, которое оборачивается "дорогой к самому себе", подкреплен авторитетом куда более древней литературной традиции, корнями восходящей к волшебной сказке.
полный текст здесь

КАК СТАТЬ ПИСАТЕЛЕМ

В литературном кафе "Бабуин", в приглушенно освещенном помещении собрались писатели, маркетологи, журналисты для обсуждения темы "Писательский brand-name в Украине и России". Действо напоминало спиритический сеанс по вызыванию духов-спасителей современной украинских авторов.
полный текст здесь

"РЕДКАЯ ПТИЦА…"

Антология "НеИзвестная Украина" — это своего рода Ковчег: укромное пространство, стремящееся разомкнуться в руках отзывчивого читателя. Опытный Ной — автор проекта, составитель и редактор Игорь Клех — задался целью вывести из не- и малоизвестности произведения самых разных авторов.
полный текст здесь

"БЕЗ МУЖИКА", НО С КИЕВОМ

Книга объединяет три произведения, представляющих автора виртуозным летописцем как событий собственной душевной жизни, так и жизни персонажей, перетекающей с разной степени потрясениями из советского экзистенциального опыта в постсоветский.
докладніше тут



Повна карта розділів:
Арт: 1 2
Книжки: 1 2 3 4 5 6 7
Кіно та театр: 1 2 3 4 5
Музика: 1
Цікаве: 1
 Джон Краули: "Поиграйте с идеями"

Ярослава ВАНЕЧКА, Киев.
Сентябрь 26, 2005 г., понедельник.

Поразительно, как увеличивается в размерах прошлое, вместо того чтобы с течением времени съеживаться и усыхать.
Джон Краули, Эгипет

Сколько раз уже умирал цезарь с тех пор, как умер…

Джон Краули мастер задавать подобные вопросы. Как и такие, например: "почему люди верят, что цыганки могут предсказывать судьбу?", "почему Моисея изображали с рожками?", "почему на долларовой банкноте изображена пирамида, увенчанная мистическим глазом?", почему каждого неизменно одолевает священный трепет только лишь при упоминании слова Египет?


С одной стороны, ответ очевиден. Именно там, в Древнем Египте, "родился тайный язык духовной свободы, вдохновения, знания; геометрия, по которой можно исчислить Новый Порядок Грядущих Эпох". С другой стороны, и это прекрасно понимает главный герой книги историк Пирс Морфет, все это чуточку неправда: настоящие египтяне были самыми твердолобыми, приземленными, догматичными бюрократами духа.

Перед героями романа и читателем стоит непростая задача — провести демаркационную линию между историей и лжеисторией, истиной и заблуждениями. Другое дело, разрешима ли эта задача в принципе, ведь "пока мир вертится, нет способа сохранить эти вставленные одна в другую истории; цепляясь друг за друга, они ускользают в область чистого вымысла — фальшивый Эгипет Гермеса, фальшивый Гермес Бруно, фальшивый Бруно Крафта; фальшивая мировая история самого Пирса…"

Краули называют "фэнтезийным Эко". Однако если придерживаться хронологии, правильнее было бы именно Эко назначить в преемники Краули, ведь основная, концептуальная мысль "Маятника Фуко" прозвучала раньше — в "Эгипте": "…тайные общества не обладали в исторической действительности реальной силой, но представление о том, что тайные общества обладают ею, действительно обладало такой силой". А все потому, что людям необходима какая-либо вера, их существование должно быть осмысленным, оправданным каким-то всеобщим, кем-то утвержденным планом. Позволю себе еще несколько цитат:

"…если человека усадить неподвижно и заставить долго смотреть в звездное небо, рано или поздно он узрит взирающие на него с высоты физиономии. Вот где главный интерес, вот где тема, достойная исследователя: не где и почему пролегли лей-лайны, а почему люди так хотят их найти; не какой очередной план выдумали на наш счет пришельцы из космоса, а почему мы, так или иначе, неизменно думаем, что должен быть какой-то план…"

"Смысл. Ему пришло в голову, что у человеческого существа есть пять основных потребностей: в пище, в укрытии; а если не в укрытии, то в одежде; в сексе — или в любви, если это разные вещи; и в Смысле. Будучи лишен смысла, человек вполне может зачахнуть и умереть — точно так же, как человек, лишенный воды или пищи".

Сейчас трудно переоценить, насколько продуктивными оказались эти идеи в сфере развития гуманитарных знаний. Ведь это означало следующее:

1) не существует истории в одном-единственном экземпляре, их гораздо больше;
2) на всю историю нет ни единой истинной истории, все они на половину, на треть или полностью вымышлены;
3) история стремится принять форму мифа, и уже эти мифы и легенды, во всем их разнообразии и пестроте, составляют ткань новой истории, которую только и следует изучать, которая и есть истинным предметом для настоящих научных изысканий.

Таким образом, оказывалось, что нет никакого "исторического" Египта, а также "исторических" Бруно, Шекспира, да Винчи, Пушкина и др. Есть какое-то множество точек зрения — на личности, события и предметы, оставившие свой след в истории. И только лишь через познание этой множественности можно приблизиться к истине.

Неправда ли, такой подход открывает широчайшие перспективы для новых исследований не только в области истории, но и литературы, музыки, изобразительного искусства и т.д. Однако — и как раз на этом сосредоточено внимание и Эко, и Краули — это основательнейшая лазейка для спекуляций, потому что подобный релятивизм в науке чрезвычайно опасен. Сейчас, когда, к примеру, писатели всерьез задумываются над тем, куда это подевалась старая добрая научная фантастика, или когда Ватикан всерьез берется "разоблачать" беллетристику Брауна, небесполезным занятием будет вновь перечитать "Эгипет":

"Пирс сам предлагал студентам "поиграть с идеями… Им нравились истории, которые он выуживал из свежепрочитанных книг, они встречали удивительными возгласами идеи, которые он выдвигал, а потом принимали их все скопом как данность и намешивали из них и прочих умственных сквознячков такой "ерш", что Пирса порой оторопь брала. Они пришли в колледж не за тем, за чем сюда шло поколение Пирса… не для того, чтобы освободиться от предрассудков, а для того, чтобы найти и перенять новые; казалось, они не понимают самой природы доказательного научного знания, они не знали и не желали знать, что было раньше, средние века или Возрождение; они обижались на осторожные поправки Пирса и чувствовали себя оскорбленными, когда он ужасался их дремучей безграмотности".

Об "Эгипте" Краули написано уже немало. Именно поэтому я не останавливалась на героях, сюжете, композиции романа и т.д. Кому-то он покажется пленительным, кому-то — занудным, один отыщет в книге глубину и философичность, другому будет претить "простоватость" и вторичность (действительно, некоторые главы можно назвать пересказом, и далеко не лучшим, чрезвычайно интересных книг Френсис Йейтс), однако спорить с тем, что писатель вынес на суд общественности идеи важные, интересные и по сей день актуальные, не приходится.
© 2005–2018. kut.org.ua
Інтернет-часопис про культуру
Усі права застережено
Редакція може не поділяти думки авторів.
При використанні наших матеріалів посилання на інтернет-часопис "kut.org.ua" обов'язкове
Скринька для листування: [email protected]